Время луны
Борис Гребенщиков о своей выставке и готовящемся альбоме "Аквариума"

Александр Алексеев, Российская газета, 22 января 2018

26 января Борис Гребенщиков представит в петербургском музее "Эрарта" экспозицию "Азбука лунного света: живопись и рисунки". Лидер "Аквариума" рассказал обозревателю "РГ" о своей менее известной ипостаси.

АА: Эта выставка - попытка воплотить в живописи и графике эмоции и мысли, которые не умещаются в песни?

Б.Г.: Картины я пишу просто потому, что мне нравится писать по холсту маслом. Готовятся выставки в Париже и Нью-Йорке: В середине 70-х годов я обнаружил на чердаке сельского дома моей первой жены Наташи пустые загрунтованные холсты и краски ее деда; и понял, что обязан немедленно попробовать. И мне понравилось.

АА: Живописью увлекались Виктор Цой, Георгий Гурьянов, "Митьки", Эдмунд Шклярский ("Пикник"): Вы скорее конкурировали или помогали друг другу?

Б.Г.: Учился всему сам, и до сих пор учусь; поэтому охотно принимаю советы и подсказки. Хотя к 1987 году у меня за плечами уже было несколько выставок с "Митьками". И, наверное, я все-таки счастливый человек, поскольку даже не уверен, что в жизни есть "главные" дела. Я просто занимаюсь живописью, потому что люблю это делать. Я пишу песни, картины и радиопередачи потому, что мне нравится создавать то, чего в мире ещё нет.

АА: В музыке, да и в литературе вы уже, наверное, давно научились не обращать внимания ни на чьи мнения. В живописи вам это удается?

Б.Г.: Я прислушиваюсь ко всем мнениям, однако внутри меня есть компас, который показывает истинный курс вне зависимости от любых мнений.

АА: Вы подбирали эти работы под некую метафизическую концепцию, где загадочное перемежается с реальным особенно ночью и в непредсказуемых пропорциях?

Б.Г.: Это просто все картины, которые на данный момент у меня есть. Еще одна большая и любимая осталась в Лондоне, ее не перевезти, и две ждут в Париже открытия выставки. Все остальные раскуплены или подарены.

АА: Эти картины - плод вашей фантазии или вы рисовали с натуры?

Б.Г.: Я просто пишу то, что хочется увидеть. Но получается всегда не то, что думал; пишу, не представляя себе, куда это меня заведёт. Это естественный процесс, без тени мысли, без идей и концепций. Есть среди пейзажей, например, такое вполне реальное место - холм Гластонбери Тор в юго-западной Англии. Говорят, что под ним долгое время была скрыта чаша - Святой Грааль. Однажды ночью я встречал там свой день рождения. И перед рассветом появились эти три розовых облака. Так что картина - практически с натуры.

АА: Почему для афиши выставки вы выбрали именно эту картину: мрачный пейзаж, черная башня и откуда-то три розовых облака, как символ надежды на чудо?

Б.Г.: Вы знаете, я совсем не интересуюсь символами и концепциями. Мне просто показалось, что картина эта - именно то, что нужно для афиши. Ну, и опять-таки Святой Грааль не помешает (улыбается).

АА: Как складывался ваш художественный вкус и был ли он зависим от музыки?

Б.Г.: Моя живопись с моими песнями никак не связана. Но картины я пишу всегда под музыку. Какая музыка, такие и картины получаются. Да и музыка ночью по-другому звучит; хотя когда рисуешь, про нее забываешь сразу же.

АА: И поэтому вас чаще всего влечет именно к загадочным пейзажам?

Б.Г.: Не вижу в них ничего загадочного. Впрочем, разве жизнь не загадочна, если внимательнее присмотреться?! Еще раз скажу - я не закладываю смысла ни в песни, ни в картины. И не посвящаю их людям. Поэтому все картины мне по-разному дороги.

АА: Под чью музыку лучше пишутся картины?

Б.Г.: Боюсь, что рисовать картины, слушая самого себя, было бы вершиной нарциссизма. Слушаю все, что в обычной жизни не послушаешь, от Роберта Палмера до Дебюсси. Последние две картины писал под новый саундтрек радиохедовского Джонни Гринвуда и новый альбом Роджера Ино.

АА: В конце 2017-го вышел сингл "Аквариума" с песнями 70-80-х. Думаете ли вы уже и о новом диске?

Б.Г.: Новый альбом закончен, называется "Время N", вчера мы как раз прослушивали его с группой и друзьями. Он скоро выйдет. Там девять песен. А из известных только одна - "Песни Нелюбимых". Этот альбом - про сегодня. А из незаписанных песен из древности уже почти ничего не осталось. Хотя... есть ещё парочка. Но так много нового материала, что пока не до них.