Умер Сергей Курехин. Прошел год. Еще в памяти жизнерадостность и провокационная ироничность Курехина воспринималась как сакральная часть культуры Петербурга. Он не любил Москву, и у Петербурга всегда был козырь перед Москвой - у нас есть Курехин. Композиторов, писателей, философов, ректоров, певцов много, а Курехин был один. С присущим ему обаянием Сергей говорил вещи по своей нелепости совершенно чудовищные, но стоило ему улыбнуться и они воспринимались как реальные. Творческую легкость Курехину-композитору придавала активная борьба с догмами и с пошлостью оружием пошлости, доведенной до абсурда, когда скучно любое устоявшееся явление, а жизнь присутствует только в поиске радикально нового. Он совмещал несовместимое и препарировал неразделимое: такое творчество с легким налетом хулиганства.

Курехин открыл для нашей музыки какие-то невиданные горизонты. Рокеры с изумлением открыли новый мир: теперь стало настолько нелепо просто играть на гитарках, петь песни про воздушные замки... Дегероизация искусства, насмешливая антипафосность, дурдом на сцене - великолепное средство для прочистки мозгов. Попутно Курехин подпустил смури почти во все рок-альбомы середины 80-х.

На волне горбимании ПОП-МЕХАНИКА объездила полмира. Степень свободы Курехина не знала границ: на фестивале в Мерсе в Германии был построен гигантский шатер, Курехин упросил фермеров дать поросят, и как только ПОП-МЕХАНИКА заиграла и свиньи были выпущены на сцену по принципу: будь, что будет, множество собак, пришедших вместе с хозяевами на воздухе послушать джаз, ломанулись на сцену. Хозяева бросились за собаками, фермеры - спасать поросят, устроители - прекратить безобразие. Можно представить: собаки лают, поросята хрюкают, хозяева ревут, фермеры ругаются, музыкантов, наверное, бьют. Чистый ад. "Я четко отделяю жизнь от искусства, я люблю и то, и другое, и стараюсь не смешивать одно с другим. Это такая сознательная шизофрения: чтобы жизнь жила сама по себе, а искусство само по себе. Меня не интересует понятие пошлости, если мне в данный момент нужна пошлость - значит, подойдет".

И вдруг все прошло. Натужная ПОП-МЕХАНИКА перестала быть смешной. Честно говоря, она никогда и не была смешной, просто куча-мала на сцене, перемешиваясь, переигрывая друг друга, каким-то чудом управлялась одним человеком - прыгающим дирижером Сергеем Курехиным.

Какой-то надлом произошел полтора года назад Он стал дедушкой, но выглядел необычно юным, полным безумных проектов, которые, правда, не шли дальше неожиданно возникших идей: "а вот было бы классно..." И вдруг его формула счастья, когда здорово, что вокруг такие классные люди, уперлась в сложность самореализации. Хотелось чего-то совершенно из другой области, когда из музыки вынимается важнейший компонент и заменяется на нечто, совершенно музыке чуждое. Все свои проекты последнего времени он не смог реализовать. Все, кроме одного. Он нашел то, что могло по-настоящему шокировать. Курехин занялся политикой. Перед концертом в Хельсинки он думал об идее концерта: что самое святое у финнов? Победа финской сборной по хоккею на чемпионате мира. И по идее Курехина главный враг финских хоккеистов - огромный швед - с клюшкой на перевес насилует на сцене всю финскую команду по очереди. Финны - устроители концерта от этой идеи пришли в негодование. Но для Курехина это нормально - выбрать самое святое и эстетически надругаться. Это не очень смешно, но кровь будоражит. А одной из задач курехинского искусства была попытка расшевелить обывателя.

Весь последний год все качали головами - заигрался Курехин. Сейчас смерть сняла все вопросы. Поход Курехина в политику обернулся последним, четырнадцатым местом в округе кандидата, которого так активно Сергей поддерживал. Но он не мог жить, не играя. Любое явление воспринималось как повод для игры ума. "Вообще, культура - это большая ошибка, это огромное количество друг на друга наслаиваемых ошибок за всю историю человечества", - говорил Курехин. Все творчество Курехина представляло собой эту цепь наслаивающихся друг на друга ошибок. Он так и не смог реализовать всего своего потенциала. Он многому научил других, но никто не мог научить его. Никто ему ничего не дал.

После смерти Фрэнка Заппы Сергей как-то сказал, что где-то внутри образовалась маленькая область пустоты - там, где всегда жило чувство, что когда выйдет новая пластинка Заппы, можно, послушав, ждать следующую...

Теперь не будет больше новых пластинок Курехина.

(с) Владислав Бачуров

На снимке: Сергей Курехин, Аризона, США, 1988 г.