Анатолий "Джордж" Гуницкий.

РАССКАЗЫ О САШКЕ

СНОВА СИЛЬВИЯ

Володя, брат Сашки, который умер совсем молодым, не был знаком с леди Сильвией. Что-то прежде рассказывал ему про нее Сашка, только не запомнил он его рассказ. Вернее, Володя думал, слушая путаные речи младшего своего брата, что Сашка опять, снова, как всегда, как обычно, говорит, несет, гонит какую-то ерундовую несусветицу. Нередко, даже очень часто,  так бывало.

Сначала Володя немного удивлялся  рассказанным Сашкой историям. Но, как правило, не подавал вида. Потом поменьше стал удивляться. Ну и вида, соответственно, тоже не подавал, тем более, что для подачи вида все меньше и меньше было оснований.  К тому же изрядно надоело Володе слушать Сашкины рассказы про его мелкие амурные игрища. То в лифте кто-то частично ему отдастся, то он в трамвае кого-то изнасилует. Правда, о том, что Сашка изнасиловал Дельфию  в забитом пассажирами трамвае, рассказывала Володе и сама Дельфия. Но он все же мало ей доверял. Хотя и догадывался, что нравился Дельфии больше Сашки. Который умер совсем молодым.

А леди Сильвию Володя встретил в лифте. Изящная  женщина, полуодетая. Да, конечно, Сашка многого не понимал, и многое делал неправильно, однако вкус у него, конечно, был. Только вот как же леди Сильвия не мерзнет в таком одеянии? Сейчас ведь не жарко, осень. Или зима сейчас? Или лето? Или весна?

Володя запутался в карте времен года. Но он понимал, что в такой легкой одежде в любое время года можно простудиться по полной самой схеме. В общем, удивился, но вида не подал.

-Нет, я совсем не боюсь простудиться,  - приветливо улыбаясь, сказала леди Сильвия. - Мне никогда не бывает холодно.

Володя внутренне удивился. Вида ни в коем случае не подал. Всякое ведь бывает. Лифт остановился, что-то загудело, заскрипело и затрещало. Володя вновь внутренне удивился. И опять не подал вида. Потом, содрогнувшись немножечко несколько раз, лифт снова поехал, правда не вниз  - как, собственно, и нужно было Володе, а вверх. Володя снова внутренне удивился.

-Вы не беспокойтесь, - продолжала улыбаться изящная и полуодетая леди Сильвия.- Лифт в итоге поедет туда, куда вам нужно.

В самом деле, лифт снова остановился, опять раздались скрип и треск, потом их вновь сменило легкое содрогание и началось движение вниз, в изначально заданном Володей направлении. Володя еще раз удивился внутренне. Снова  вида не подал. Он хотел спросить у леди Сильвии о чем-то, и тут же понял, что не знает о чем говорить. Или знает, но не может. Или даже может, но все-таки не знает. К тому же у него все равно ничего не получалось, вместо слов выдавливались разные нелепые междометия.

Сильвия, леди Сильвия улыбалась. Володя, старший брат Сашки, который умер совсем молодым, вдруг осознал, что увидев изящную полуодетую леди Сильвию в лифте, он сразу понял, что ее зовут леди Сильвия. Да, конечно, слышать-то он про нее слышал что-то от Сашки, но вот видел впервые. Володя по-новой сильно удивился внутренне. Опять-таки вида ни капельки не подал.

-Вы хотели говорить о чем-то, - леди Сильвия смотрела прямо ему в глаза, но в тоже время и сквозь него,  - Но вы не знаете,  о чем говорить. Это очень часто бывает, даже и в Бейстегуи.
- Бейстегуи? Где это?
- Бейстегуи - это чудесный город в Стране Грез.
- Страна Грез? Что еще за Страна Грез такая ? Где она находится, эта страна?

Но Сильвии, изяшной, полуодетой леди Сильвии, уже не было в лифте. Володя автоматически не подал вида, хотя и удивлен был немало.

Кабина минут через одиннадцать, примерно, доехала до первого этажа. Володя ехал, удивленный, упорно не подающий вида,  и вертелся на месте, пытаясь понять, куда же подевалась эта странная, ни на кого не похожая женщина. Которую прежде он никогда не видел. Которая, тем не менее, все вроде бы все знала и про него, и про Сашку, который умер совсем молодым.

Где же она, Страна Грез?
Как туда можно попасть?
Большая ли это страна?
Как найти в ней город Бейстегуи?

Володе никто ничего не ответил, ведь Леди Сильвия исчезла. Он вышел из лифта. На улице, возле входа в его подъезд, догорала чья-то машина. "Волга" или "Рено"? Не понял. Не разобрался. Не удивился. Поэтому и вида не подал. Да и снова некому было подавать вид. Володя пошел по радикально сужающемуся бульвару и постоянно, ничуть не поддавая при этом вида,  оглядывался.
Никого. Нигде. Никто.
 

ССОРА

Володя, старший брат Сашки, который умер совсем молодым, часто вспоминал о том, как в прошлом году Сашка со всеми перессорился. Сашка сам Володе об этом рассказывал. Володя ему не верил. Сашка, однако, каким-то образом почувствовал Володино недоверие, и потом  поссорился  и с Володей. Ссора братьев продолжалась около четырех месяцев. Нельзя сказать, что они во время размолвки совсем не разговаривали. Нет, они, разговаривали - и пурпурное пиво пили вместе, и синее вино, и сухую перцовку, и черную водку, и даже коньяк - красный, айзербаджанский, семидесятипятизвездочный -  как-то перед завтраком "по чуть-чуть" отведали. Ходили зачем-то в кино. На концерт внежанровый однажды вместе пошли. Только все равно, их отношения были далеки от нормы.

Уже потом, гораздо позже, Володя часто вспоминал про эту ссору. Ему казалось, что ее могло бы и не быть. Иногда Володя пытался вспомнить, с кем же тогда Сашка еще поссорился. До того, как поссорился с ним. Нет, не мог вспомнить. Да, Сашка ему сам рассказывал, что перессорился со всеми, но с кем конкретно, он так и не сказал.

Может быть, не со всеми?
Может быть, ему только казалось, что со всеми?

Только выяснить теперь точно, со всеми ли тогда Сашка перессорился или не со всеми, уже невозможно. По ряду причин. Володя даже спрашивал об этом у общих с Сашкой знакомых, однако толком ему, увы, никто ничего не сказал. Тогда Володя пришел к выводу, что странным, очень странным,  человеком был его младший брат Сашка. Который умер совсем молодым.
 

ВОКРУГ КОВРА

Cашка, который умер совсем молодым, и Володя, его старший брат, летали иногда на ковре-самолете. Нечасто. Но летали. Хозяином и единоличным владельцем самолетного коврика был Роман Майсурадзе - личность отчасти экзотическая, в меру темпераментная и как бы гостеприимная; никто, впрочем, никогда не был еще у него в гостях, да и сам он не имел абстрактной гуманистической привычки кого-нибудь приглашать к себе в гости. Тем не менее, в кругах неких узких до сих пор бытует мнение, что Сашка, который умер совсем молодым, был не прочь зайти к Роману в гости, причем без приглашения,  и побаловаться его же, романовским и майсурадзевским,  сухим вином. Тогда как Володя, старший его брат, вваливаясь к тому же Р. Майсурадзе, по мнению все тех же узких кругов, предпочитал употреблять более крепкие, и тоже не с собой принесенные, напитки. Однако вовсе не о том песня поется...

В контексте разнообразнейших легенд, в натурально дионисийском изобилии бурливших вокруг Романа, -  кстати, рост его едва ли превышал один метр сорок шесть или сорок восемь сантиметров, было как дважды два известно, что самолетный ковер достался ему в наследство от независимого деда. Но был ли на самом деле Автандил Майсурадзе, Ромкин дед, таким ли уж априори независимым?

Похоже, что да.

Ведь он, Автандил Майсурадзе, в меру безбедно жил, да и по день сей живет на склоне багряного холма, заколдованного кем-то из пришлых людей в еще середине прошлого века. Заколдованный холм находится не в каких-нибудь заповедных и беспредельных горных лабиринтах, а в местах гораздо более доступных, приблизительно в ста двадцати трех километрах к северу от Поти. Седоусый Автандил ничуть не уступает своему внуку в накале темперамента - это во-первых, а во-вторых, он, доподлинно, в самом деле как был, так и теперь остается супернезависимым. Потому что от него ничего уже не зависит. Осведомленные узкие круги считают, что так было всегда.
 

МОРОЖЕНОЕ ПРОЗЕРПИНЫ

Не хотелось, совсем не хотелось Сашке умирать в конце мая. Нет, не хотелось! Он, которому так скоро, 29-го, 30-го или 31-го, предстояло посетить тот свет совсем молодым, бесцельно и вяло, и сгущенно-уныло бродил по городу. У входа в кинотеатр "Убой" торговала мороженым стройная и коренастая Прозерпина. Пломбиры, трубочки, эскимо. Сашка учился  с Прозерпиной в одном классе и они уже тогда время от времени любовничали. То на переменке, то во время сбора макулатуры, а однажды даже во время контрольной по математике, которую они оба больше не знали, чем не любили. Как-то им даже удалось немножко полюбовничать в самом начале выпускного бала. А потом и в конце того же бала. Теперь же, после того как замшелый школьный бугор остался позади, они виделись пореже.

-Значит, и не надобно больше - думала иногда, в основном, по ночам  Прозерпина. - Значит,  и ни к чему. Значит, сколько есть, столько есть.

Негромко повторяя про себя вслух это мудрое выражение, Прозерпина неосознанно цитировала любимейшее высказывание своего отца, старшего инженера Дедикова, который энное количество лет назад нашел себе жену, то есть, ее, Прозерпинину мать в Калифорнии, и даже для чего-то вывез ее оттуда сюда. Понимая, что Джейн Вольфбраун (это была ее девичья фамилия его жены, Дедиковой-то она стала потом, после брака) привыкла к более гармоничной и к более обеспеченной жизни, старший инженер трудился одновременно на восемнадцати работах, и постоянно, иногда причем без малейшей тени здравого смысла, повторял излюбленное свое выражение  про "сколько есть".  

Сашка подошел к Прозерпине, легонько поцеловал ее в затылок и ласково похлопал по элегантной, широкой спине. Пожевал трубочки и брикеты. Ничего...А вот эскимо ему сегодня не понравилось и он его выплюнул. Случайно совершенно плевок попал прямо под ноги бегущим трусцой спортсменам, некоторые из них поскользнулись и упали. Один из упавших  разбил голову, несильно полилась кровь. Однако Сашке, которого все же немного, хмурой  голодной крысой, подгрызала мысль, что скоро, в конце мая, он умрет совсем молодым,  падения  любителей бега трусцой были безразличны.

-Дедиковой, что ли, рассказать, - подумал Сашка, - О том, что скоро, в конце мая, я умру совсем молодым...Так ведь все равно не поверит.

Сашка не стал ничего Дедиковой рассказывать. Он, вместо этого, умело и сноровисто  пристроился сзади и они с приятной слаженностью стали любовничать. Как ни странно - хотя, ничуть и не странно - торговля мороженным не стала от их любовничанья хуже или убыточнее; люди, одуревшие от просмотра очередного модного фильма "Свадьба сломанной вилки", с энтузиазмом подходили к Прозерпине и охотно покупали трубочки с брикетами. А вот эскимо уже не осталось, ведь Сашка, которому скоро как бы предстояло умереть молодым, уже частично употребил последнюю эскимосину и выплюнул ее остаточные  фрагменты под ноги разнополым  любителям  легкоатлетического тренинга.