Анатолий "Джордж" Гуницкий.

РАССКАЗЫ О САШКЕ

ОНА ИСЧЕЗЛА

Володя, старший брат Сашки, который умер совсем молодым, однажды - на днях - дня три- четыре назад - на прошлой неделе - недавно - в прошлом году - позавчера - снова встретил леди Сильвию. Она приветливо улыбалась. Володя хотел было сказать что-то приятное, приветственное и незначительное, но потом вдруг вспомнил, что говорить с леди Сильвией непросто, в том смысле непросто, что она и так, без слов, знает о чем он, Володя думает. Поэтому Володя молчал. Улыбался и молчал. Леди Cильвия тоже улыбалась и молчала.

Так прошло некоторое время. Пять, пятнадцать, сорок минут? Полтора-два дня? Неделя? Месяц?

Внезапно Володя утратил ощущение реального времени. Потом леди Сильвия исчезла. Неожиданно и незаметно. Также, как и во время предыдущих ее встреч с Володей. Или также, как и во время предыдущих встреч Володи с ней. Вскоре, минут через шестьдесят восемь после того как Сильвия исчезла, Володя вдруг вроде бы понял, о чем же он хотел с ней поговорить. Но леди Сильвии уже не было.
 

ФЕДОР ДЖОН РАБОТАЕТ

Дознаватель Федор Джон немаленький экспириенс имел дознавательский. Генерал "Твою Мать" это знал и был вроде доволен, тем что Федор Джон взялся за дело. Экстра-генерала иногда немного смущала его фамилия, но ведь работал-то Федор Джон неплохо, и если не лучше других дознавателей, то и не хуже.

Но вот только не знал "Твою Мать", что Федор Джон совершил  три ошибки. Да если бы он и знал об этом, то, несмотря на свой многопудовый служебный опыт, едва ли понял бы, в чем же, собственно, эти федорджоновские ошибки заключаются. Нет, тут и говорить не о чем. Конечно, он бы не понял. Сам Федор Джон этого тоже не понимал.

Федор Джон работал. Не покладая рук и прочих частей тела. Со стороны могло иногда показаться, что совсем не работает Федор Джон, что даже чужд он работе...
Стоп! Совсем не так это было!

Приступив к дознавательству в случае с Сашкой, который умер совсем молодым, Федор Джон, в первую очередь, обратил внимание на следующие моменты и нюансы:
а) что Сашка умер совсем молодым
б) что он умер в конце мая  
в) что у него был брат старший Володя.

Имелись еще некоторые немаловажные детали. Федор Джон не все из них был в состоянии истолковать и осмыслить, ведь более сложного случая в его дознавательской практике еще не встречалось.

Однажды, в один то ли в холодный летний, то ли зимний теплый день, Федор Джон снова отправился на встречу с Володей, со старшим братом Сашки. Федор Джон хотел выяснить некоторые детали прежней Сашкиной жизни. Жизни до того, как он умер в конце мая совсем молодым. Встретиться Федор Джон с Володей  должны были неподалеку от центрального  бульвара, метрах в ста - в ста пятидесяти от проезжей части. На бульваре центральном всегда, в любое время года, было до одурения  грязновато, но Федор Джон решил, что это совсем не страшно, что зато ничто не будет отвлекать их с Володей от важного разговора. Володя же не очень любил центральный бульвар, а не любил он его потому, что отчего-то, там, на бульваре центральном, он обо что-то спотыкался и потом падал с размаху  лицом в  грязь. Всегда ему там не везло. Разве что в детстве не было унизительных и загрязнительных падений; правда, в детстве своем призрачном Володя на центральный бульвар никогда не ходил.
 

ФЕДОР ДЖОН В ЛАВКЕ

Федор Джон подошел к месту встречи. Володи еще не было. Федор Джон решил зайти в лавку неподалеку. Пока там подойдет Володя, старший брат Сашки, который умер совсем молодым, можно и даже нужно чего-нибудь купить.

Например, сигарет - курить-то надо;
Можно пива купить или лимонада, или сока какого, или ряженки - пить то надо;
Можно хлеба купить или сыра, или ветчины, или картошки, или печенья - есть-то надо;
Можно и книжку какую - читать-то надо;
Можно и авторучку, и блокнот - писать-то надо;
А можно и компакт-диск приобрести или кассету - музыку -то слушать надо;
Или радиоприемник - радио-то слушать тоже надо;
Или холодильник  - продукты-то хранить где-то надо;
Или сапожную щетку и крем типа гуталин - обувь-то чистить надо:
Или велосипед или мотоцикл - ездить-то на чем-то надо;
Или презерватив немецкий - предохраняться-то надо;
Или аспирин, или валидол, или мильгаму, или диммедрол, или седуксен, или ампулы с новокаином - лечиться-то надо;
Или плащ, или пиджак, или шубу, или футболку - одеваться-то надо;
Или фонарик - светить-то в темноте надо;
Или жевательной резинки - жевать-то надо;
Или полотенце зеленое или салфетки черные - вытираться-то надо;
Или часы - время-то знать надо;
Или стационарный мобильный телефон - звонить-то надо.

Дознаватель Федор Джон подошел к дверям лавки и зашел внутрь. И упал.

Но на самом-то деле и не упал даже он вовсе, а продравшись боками, руками, носом и затылком  о шершавые, твердые, липкие, скрипучие, рифленые, холодные, грязные, теплые, незаметные в темноте стенки люкового отверстия, куда-то полетел.
 

ОТЕЦ, ОТЧИМ И ДОЧЬ

Татьяна-Марина, жена Володи, брата Сашки, который умер совсем молодым, на самом деле мало говорила. Было так не всегда. Совсем не всегда. Далеко не всегда. Но как же именно дело обстояло с небольшой Таниной говорливостью,  и почему, и отчего, или зачем, и с какой стати такой, и для какой надобности, и по какой причине мало говорила она, никто и не знал. Или кто-то быть может быть и знал,  - правда, неизвестно кто. Знал, но только забыл. Татьяна-Марина и сама вроде бы не знала. Или - и это не исключено, совсем  не исключено! - что она знала когда-то, а потом забыла. Бывает ведь так, часто бывает. Володя, муж Татьянин, вначале, в первой фазе своей соместной жизни с ней, пытался разобраться - врубиться - понять - познать - выяснить - въехать- осмыслить, (можно вообще-то еще кое-какие глаголы использовать, да нужно ли?), и даже с целью уточнительно-понимательной-познавательной уехал на Север. Где прежде Татьяна-Марина, жена его, некоторое время  жила. Ее отчим - отец  Петр Семенович-Сергеевич уже в те далекие, в сущности, годы, совсем не брезговал твердым бретонским чайком и очень даже недурственно  покачивал свой кривой, обезображенной головой.

Но, как известно, поездка на Север ничего Володе нового и познавательного вовсе не дала - совсем не дала - ничуть не дала, а Татьяна-Марина, когда он вернулся, больше говорить не  стала. Одно время, недолгое совсем, Володя почти настойчиво пытался понять: кем же именно приходится Татьяне-Марине Петр Семенович-Сергеевич? Отчимом или отцом? Сама Татьяна-Марина в связи с этим ничего Володе толком не сказала, она все больше по части молчания специализировалась, и никак не  говорила,  и не разговаривала, и даже вроде бы и не пыталась особенно этого сделать. С Петром Семеновичем-Сергеевичем Володя иногда беседовал на эту тему, только почтенный потребитель твердого бретонского и не менее почтенный покачиватель своей кривой и обезображенной, хоть и рассказывал Володе что-то, но и не очень уж он ему при этом что-либо конкретное рассказывал. Да, вот так вот все как-то...

 Знал что-то про эти непростые материи и Сашка, но Володя не знал толком, что Сашка именно знал или даже - или вернее - или впрочем - или на самом-то деле - не придавал должного внимания Сашкиному знанию. Теперь он, хоть и не слишком сильно, однако жалел  о собственном незнании Сашкиного знания, и даже о том, что не придавал прежде ему внимания- значения. Только исправить ничего уже было нельзя. Потому что не было Сашки, умер Сашка. Володя был, Татьяна-Марина в была, был и Петр Семенович-Сергеевич, и разные всякие другие тоже, а вот Сашки не было. Не было Сашки, который умер совсем молодым.